Дискуссионная онлайн-площадка «Великому Октябрю Слава? Слово эксперту». Новое экспертное мнение
Дата размещения новости: 10.08.2017
"Существовала ли объективная политическая необходимость в расстреле царской семьи?"
Сергей Борисович Петров, кандидат философских наук, Почётный работник высшей школы РФ, Член Союза журналистов:
Никакой объективной политической необходимости в расстреле семьи бывшего императора Николая II не было.
1. Н. Романов не собирался бороться за восстановление монархии. Он планировал доживать свой век в Крыму как частное лицо.
2. Не было партии, крупной военной или религиозной организации, стремившихся восстановить Романовых на троне. От монархии отрекся даже Синод Российской православной церкви, приветствовавшей февральскую революцию и присягнувший временному правительству. Личный духовник бывшего царя протоиерей Александр Васильев отказался поехать с ним в Тобольскую ссылку.
3. Жестокая казнь Романовых и их приближенных, в том числе смертельно больного мальчика Алексея Романова и доктора Боткина, ожесточила многих до лютой мести и жутких зверств, от которых пострадали сотни тысяч людей в ходе гражданской войны.
4. Навязчивое желание екатеринобургских ультрареволюционеров любой ценой без суда и следствия истребить всех Романовых до наших дней остается предметом изучения и политических спекуляций.
5. Активное участие в расследовании казни Романовых принял уроженец Симбирска, выпускник Симбирской классической гимназии и юрфака Казанского университета Иван Александрович Сергеев.
"По какой причине одним из последних в Симбирской губернии власть Советов признал губернский центр - Симбирск?"
Липатова Надежда Валерьевна, кандидат исторически наук, доцент кафедры истории Отечества, регионоведения и международных отношений УлГУ, Ведущий научный сотрудник ОГБУ «Научно-исследовательский институт и экономики, истории и культуры Ульяновской области имени Н.М. Карамзина»:
Почему в Симбирске советская установилась тогда, когда в окрестных губерниях вопрос о власти был уже давно решён? Вопрос как мне представляется не из простых и однозначного ответа не имеет, но попробуем разобраться в чем была особенность губернии и губернского центра и какие силы влияли на события в 1917 году.
Пролетарии в «дворянском гнезде»
Симбирск считался «дворянским гнездом». Количество дворян (4,23%) по отношению к общей численности населения города было несколько выше, чем в среднем по Поволжью (3,5%). Немаловажно и то обстоятельство, что в процентном соотношении дворян в городе было больше, чем рабочих. Симбирский Совет представлял интересы 30 тысяч рабочих (из них фабрично-заводских - 10 тысяч). Их концентрация была крайне низкой. 89,9% размещалось вне города в рабочих посёлках при фабриках. Пролетариата в городе по переписи 1917 года насчитывалось всего 3000 человек (3,7% от всего городского населения).
В Симбирске преобладала мелкая и кустарная промышленность. Единственным мощным предприятием в Симбирске был вступивший в строй с лета 1916 года патронный завод, располагавшийся в наиболее развитом промышленном районе – Заволжье. Всего в этой части города проживало 7146 человек. Значительную часть трудящихся составляли приехавшие из Петербурга специалисты. Концентрация квалифицированных потомственных рабочих была самой высокой по городу. Они держались вместе и ориентировались не на Симбирский Совет, называя его сонным, а на Петросовет и личные связи с членами различных партий. Именно здесь был создан первый самостоятельный отряд Красной гвардии в городе.
Также еще одним крупным предприятием, по меркам сонного Симбирска, были механическая фабрика обуви (225 человек) и 1-й чугунолитейный завод. Более того, в Симбирской губернии в 1917 году 90% пролетариата составляли работники предприятий военной промышленности. Это было существенным фактором спокойствия города, так как эти рабочие имели отсрочку от армии, гарантированную работу и, хотя низкий, но относительно устойчивый доход.
Более того, «тишина» в Симбирске была обусловлена еще одним фактором – условиями жизни горожан. Несмотря на то, что город отставал от промышленно развитых центров, согласно переписи населения города 1917 года, острота жилищного вопроса была менее заметна по сравнению с другими городами. Большинство семей Симбирска проживали в квартирах отдельно, и только 1\10 часть жилья была заселена двумя и более семьями.
Военные в городе или крестьяне в шинелях
В Симбирске находились 96-й, 97-й, 129-й, 142-й, 158-й, 165-й, 242-й пехотные запасные полки, а в Сызрани - 100-й, 101-й, 119-й, 167-й, 239-й, 234-й пехотные запасные, и 1- кавалерийский полки. Всего в городах губернии насчитывалось до 117 тысяч человек.
Солдаты, находящиеся в тылу, более подходили под определение крестьян, оторванных от домашних дел, и их статус солдата воспринимался ими как временный. Исследователи тыловых гарнизонов выделяют ряд тенденций, характерных для этих воинских формирований. К ним относились высокая политизация солдатских масс, возникшая в результате открывшегося доступа агитаторов от различных партий и объединений в казармы, влияние революционных солдатских комитетов и Совета солдатских депутатов, общее падение дисциплины и пренебрежение воинским уставом из-за введения приказа №1. Попытки Временного правительства начать наступление на фронте привели к тому, что с июля появилась тенденция к наведению порядка в войсках, и руководил этим процессом Совет солдатских депутатов. Но постепенно из главной опоры Советов солдаты превратились в главный источник нестабильности городов, способствующий росту преступности. Корниловский мятеж в августе (попытка установления диктатуры) и создание отрядов Красной гвардии привели к тому, что солдаты из организованной силы превращались в вооружённую толпу. Доминирующим настроением стало нежелание идти на фронт, и после провала военной операции этот фактор стал определяющим в успешной агитации большевиков. Солдаты, выступая против войны, тем самым, поддерживали Советы.
Менталитет или стратегия в условиях кризиса?
Особенностью населения губернии и губернского центра в частности, включая солдат-тыловиков, было стремление к конформизму, так как именно такая линия поведения гарантировала результаты при минимальном риске. Данное обстоятельство в работах советских историков квалифицировалось как незрелость и отсталость рабочего класса. В большинстве случаев такое положение объяснялось неразрывностью части рабочих с землею (данный аспект скорее влиял лишь косвенно). Даже среди самой «окрестьянинной» части рабочих – текстильщиков Симбирской губернии, - по данным А.Г.Рашина, имели землю 2,7 тысячи (17%), а тех, которые вели хозяйство сами, насчитывалось 11,5% от общей численности пролетариата. В среднем же по России, около 30% текстильщиков имели до революции землю. Сокращался и сезонный уход рабочих на полевые работы. Например, летом 1917 года в Симбирской губернии оставляли производство всего 145 человек. Но это не единственные объяснения низкой активности рабочих. Этому способствовала и замена мужчин "отсталой и малосознательной женской массой". Так, к 1917 году женщины, подростки и дети составляли 60% от общего числа работников предприятий Поволжья. А на некоторых фабриках, например, на Игнатьевской суконной, удельный вес женского труда доходил до 80%. Эти показатели были выше общероссийских. На 1 января 1917г. женщины, подростки и малолетние составляли по России 59% рабочих, а по Симбирской губернии – 70%. На таких предприятиях, как отмечалось в протоколах Советов рабочих депутатов, работать было очень сложно и все решения здесь принимались в последнюю очередь, когда вопрос был уже решенным.
Все эти условия способствовали повышенному уровню конформизма и стремлению мирным путем разрешить все противоречия, а также некой опаске перед фабрикантами, властями, Советами и перед любым представителем власти, при этом уровень легитимности последней был неважен. В то же время нельзя недооценивать и не принимать во внимание тенденцию к профессиональному единению. Однако она оказалась не столь устойчивой и недостаточной для разобщённого рабочего класса из-за локальной концентрации промышленных предприятий, их территориальной удаленности от губернских центров, многонациональности региона и психологической разобщённости.
Кто был у руля пролетарской революции?
С самого начала революционных событий в Симбирской губернии новой властью была сохранена прежняя структура управления. В руках Комитета народной власти, во главе которого стоял князь С.М. Баратаев, сосредоточились функции различного характера. Советы формировались медленнее, чем органы Временного правительства. Комитет Народной власти не признавал за Советом рабочих депутатов даже права на официальное существование. Совет должен был за свои деньги снимать помещения для собраний за счёт взносов рабочих. Сам Симбирский Совет признавал, что основными его мероприятиями были организация митингов, вмешательство в конфликты между рабочими и работодателями и наблюдение за органами местной власти.
В Симбирске революционные буржуазные силы были слабы и безынициативны и ожидали указаний «сверху», сами не отваживаясь создать общественные структуры для формирования новой власти. Кризис власти создавал вакуум, который заполнили не местные демократические силы, а центральные структуры. В Симбирске даже Комитет народной власти находился в зависимом положении от комиссара Временного правительства. О контроле и воздействии на него Совета не было и речи. Этому способствовал и тот фактор, что чёткой связи между центром и губернией не было, как и фактически налаженных связей внутри Поволжского региона. Положение у Совета в Симбирске было незавидным по сравнению с соседями. Единственный путь хоть какого-то влияния на события революционной действительности состоял во вхождении представителей в общественный Комитет, но все равно ему была уготована участь «бедного родственника», просящегося на порог зала заседания. Даже за помещения для заседания он вынужден был платить, собирая взносы с рабоичх (единственный в окрестностях Поволжья). Комитет попросту игнорировал существующий Совет рабочих депутатов.
Симбирский Совет сформировался в период с 10 по 17 марта. В него вошли 150 рабочих и 120 солдат. Исполнительный комитет состоял из 30 пролетариев и 25 представителей низших воинских чинов. Абсолютное большинство Симбирского Совета рабочих депутатов было беспартийными. Его председателем стал И.М. Жижин, склонявшийся к меньшевикам. Совет Симбирска провозгласил следующие задачи: быть центром притяжения широких революционных слоёв общества и играть роль базы в борьбе с контрреволюцией. Его широкое представительство являлось по замыслу организаторов залогом роста влияния на революционное творчество масс. Но таковым в Симбирской губернии Совет не мог предстать перед революционным обществом. Совет рабочих и солдатских депутатов был слабый. По данным анкеты Петросовета (октябрь 1917 г.) основными его делами были организация митингов, сглаживание конфликтов между рабочими и работодателями через примирительные камеры.
Лидерами местного Совета были И.М. Жижин, практически никак не влиявший на ситуацию, импульсивный М. Гимов, имевший неполное начальное образование, а также А.В. Швер, скорее являвшийся аналитиком, а не руководителем. Они не могли составить конкуренцию комиссару Временного правительства и Комитету народной власти, так как не имели потенциальных возможностей ни для ведения агитации, ни для разрешения повседневных вопросов, так как не обладали достаточной компетентностью.
